Вещественные доказательства «преступности» ИГПР «ЗОВ»

По делу ИГПР «ЗОВ» прокуратура, с разрешения судьи Тверского суда Криворучко, не спеша, 14, 28 марта и 3 апреля представляла вещественные доказательства. 14 марта 2017 года по ходатайству прокуратуры были осмотрены вещественные доказательства, не требующие специальных средств для ознакомления.

14 марта началась процедура в 15:00.

Первой судья Криворучко вскрыл пачку газет «Слова и дела» и начал их просматривать, время от времени сообщая заголовки увиденных материалов. Это длилось 45 минут. Не единый материал не был оглашён, ни разу не прозвучали названия организаций АВН или ИГПР «ЗОВ». По ходатайству адвоката Чернышёва Криворучко смилостивился и сообщил, что учредителем газеты является Шумаков, а главный редактор – Ивахин. Это были единственно прозвучавшие фамилии по итогам знакомства суда с 54 экземплярами газеты «Слова и дела» за 2014 – 2015 годы. Какое эти газеты имеют отношение к подсудимым – так и не прозвучало.

Далее был вскрыт пакет с документами, полученными в ходе двух обысков у Барабаша, и тут единственный раз Криворучко огласил найденную у Барабаша листовку, которую судья назвал «Бюллетень «Суда народа». Листовка была с целями ИГПР «ЗОВ» – с текстом поправок к Конституции и проектом закона, который предполагалось уточнить после официальной регистрации ИГПР в Центризбиркоме. Документ, сами понимаете, безусловно доказывал, что целью подсудимых была организация референдума.

Далее Криворучко вскрыл пакеты с изъятыми при двух обысках у Парфёнова и Соколова журналистскими бейджиками и кредитными карточками, не сообщая, что именно эти предметы должны доказать в данном уголовном деле. Кроме этого, Криворучко, повертев в руках, рассмотрел агитационную брошюру АВН за 2006 год, не став ничего из неё оглашать.

Ещё был осмотрен большой транспарант с символом ИГПР «ЗОВ» без каких-либо комментариев с чьей-либо стороны. В 16:15 осмотр вещественных доказательств и заседание суда были закончены.

28 марта в 14:00 начат осмотр вещественных доказательств, требующих спецсредства для своего ознакомления – дисков с информацией.

Первым был прокручен видеоролик с выступлением подсудимых Мухина, Барабаша и Парфёнова, вместе с другими политическими деятелями оппозиции на митинге, организованном Экспертным советом оппозиции (объединением многих политических организаций) 05.05.2013 года на Болотной площади. Содержание видеоролика доказало, что:

– подсудимые являются членами оппозиции, и суд над ними является безусловной расправой над оппозицией;

– на данном митинге подсудимые призывали добиться честных выборов в органы власти и исполнения конституционных гарантий при помощи законов России – путём обращения к Председателю СКР и Генеральному прокурору с требованием исполнять положения статей 142.2, 149 и 39 УК РФ;

– доказав, что правоохранительные органы переполнены безнаказанными преступниками, Барабаш призывал всех граждан самим быть готовым к защите Родины, для чего приобрести оружие в соответствии с законами РФ;

– Барабаш на этом митинге выступал исключительно, как член Экспертного совета оппозиции, и поэтому выступал исключительно от имени этой организации, никак не агитируя ни за вступление в МОД АВН, ни за вступление в ИГПР «ЗОВ», и не предлагал распространять заведомо экстремистские материалы;

– подсудимые на этом митинге не делали ничего, в чём их обвиняют по части 1 статьи 282.2 УК РФ.

Это подтвердили и оба обвинителя, которые не сообщили суду, что именно этот ролик доказывает и как ролик относится к тому, в чём обвиняют подсудимых. То есть, в данном случае ролик является заведомо не относимым к делу доказательством.

С 15:45 судья начал просмотр дисков с письменной и визуальной информацией, причём, и в этом случае гособвинители молчали, ни разу не попросив судью остановиться на чём-либо, и ни разу не объяснили участникам процесса, что доказывают зачитываемые судьёй имена файлов, и как они относятся к делу. К примеру, как относятся к делу сканы паспорта Соколова, сканы переписки или карикатуры?

С 16:10 начали просматривать сайт ИГПР «ЗОВ», наткнулись на видеоролик выступления Легонькова, дающего оценку преступлению судей, прокуроров и следователей, арестовавших подсудимых. И тут единственный раз гособвинители подали голос, ходатайствуя прекратить трансляцию обвинения себе.

В 16:20 судья вскрыл коробку с шарфиками, повязками и флагами с эмблемами ответственности власти, а также растяжки с требованием честных выборов. Гособвинители опять ни слова не сказали о том, что доказывают эти доказательства и как они относятся к делу?

С 16:40 по 17:35 судья демонстрировал кусками видеоролик собрания ИГПР «ЗОВ», из которого было ясно видно, что обсуждались вопросы и проблемы организации референдума и ни слова не было сказано ни о каких иных целях.

03 апреля 2017 года слушание началось в 12:00. До 13:50 прослушивались телефонные разговоры К. Барабаша, которые были представлены чуть ли не сотней файлов на нескольких дисках. Какие файлы слушать, выбирали не обвинители, а сам судья. И хотя Криворучко слушал только выборочно, к примеру, из 29 файлов одного из дисков открывал только 6, и хотя на части дисков вообще ничего не открылось, но в результате все в зале очень много узнали об общественной и частной жизни Кирилла Барабаша – когда болел, чем лечился, как сдавал отчёты в коммунальные органы и, главное, разговоры Барабаша с его адвокатами, которые по закону не подлежат разглашению. Судья Криворучко беззастенчиво попирал статью 23 Конституции РФ:

1. Каждый имеет право на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, защиту своей чести и доброго имени». И, соответственно, судья совершил деяния, запрещённые статьёй 138 УК РФ «Нарушение тайны переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных или иных сообщений граждан».

Да, судья имеет право дать разрешение на подслушивание телефонных разговоров, но это разрешение даётся для подслушивания преступных замыслов, а не для того, чтобы следователь или сам судья смаковали подробности чужой личной жизни.

А присутствующие в зале суда узнали, как член организаций РНФ и «Рот Фронт» Барабаш организовывал митинг на 1 мая, соответственно, зал слушал, скажем, как какая-то женщина, представившаяся как представитель «Союза моряков» долго и обстоятельно оправдывалась, почему она не может прийти на этот митинг. Затем все слушали, как Барабаш у кого-то просил заправить баллоны гелием, а потом советовал, где именно это сделать и куда баллоны доставить. При этом не было ни малейшего упоминания о том, что эти митинги организовывает ИГПР «ЗОВ» или что члены ИГПР «ЗОВ» обязаны в этих митингах участвовать, и вообще за эти почти 2 часа ИГПР «ЗОВ» было упомянуто вскользь, один раз.

Затем «смотрели кино» – видеоролик секретного сотрудника управления «Э» по кличке «Власов», который под кличкой «Давыденко» вступил в ИГПР «ЗОВ» и тайно снимал свои встречи с участниками ИГПР «ЗОВ». Правда, скрытая камера была в какой-то сумке, которую Власову-Давыденко не удавалось поставить так, как надо, поэтому практически весь ролик показывалась или стенка с прислонённым к ней картоном, либо двери туалета.

С 14:30 по 15:10 показывалось (диск 7015 от 08.04.15), как Парфёнов у себя на квартире, которую он снимал, кормил Власова-Давыденко собственноручно приготовленными бутербродами с баклажанами, при этом минут 10 все слушали только стук ножа и кухонную возню, потом какие-то передачи по телевизору и обрывки разговоров Парфёнова с этим шпионом.

С 15:10 по 16:20 смотрели на экране двери туалета и разговоры при встрече Власова-Давыденко с Мухиным другими членами ИГПР «ЗОВ» в редакции газеты «Слова и Дела» (диск 7019 от 10.04.2015). При этом весь разговор никак не касался целей и задач ИГПР «ЗОВ», только в конце Мухин пояснил Власову-Давыденко, что задача этого шпиона собрать в Симферополе как минимум 100 человек участников референдума, а потом, провожавший его Парфёнов объяснил, почему необходимо не менее 100 человек: «Мы, ИГПР, уникальны, мы можем зарегистрироваться, когда определённую численность наберём».

Ролик подтвердил, в частности, что Власов-Давыденко сам начал просить газеты у Нехорошева, а Парфёнов, провожая шпиона, сказал ему, что в этой газете уже ничего про ИГПР «ЗОВ» нет.

Затем с 16:20 до 17:30 по выбору судьи слушали куски аудиозаписей, сделанных этим же шпионом.

После чего обвинители попросили суд присоединить к делу судебное решение Мещанского суда от 19 ноября 2015 года о признании экстремистским размещённого на каком-то, не относящемся к ИГПР сайте, ролика, на котором якобы, выступает К. Барабаш. Защита возмутилась: судебное решение было вынесено, когда Мухин, Парфёнов и Соколов уже были арестованы, и следствие не вменила этот ролик подсудимым в вину, ввиду его явной неотносимости к делу. Но, как вы понимаете, суд это решение Мещанского суда к делу присоединил.

После чего государственные обвинители объявили, что они не настаивают на вызове остальных 15 «свидетелей обвинения» и на данном этапе представление доказательств закончили.

На 12:00 понедельника 10 апреля суд назначил представление доказательств защитой, а до этого он оговорил проведение заседаний 10, 12, 17, 19, 21 и 24 апреля.

То есть, если раньше, когда доказательства представляло обвинение, Криворучко вёл дело не спеша – по два заседания в месяц, длительностью 2,5-3 часа (ни разу не объявив перерыв). А вот теперь заседания будут по 2-3 в неделю, и начинаться будут в 12:00.

Соб. корр.

Источник: ymuhin.ru