И всё-таки она существует!

Особенность данного дела в том, что против меня, одного из организаторов в РФ референдума о принятии закона, по которому высшие органы власти станут напрямую отвечать перед народом, – против меня выступают те, кто сегодня претендует на безраздельный контроль над этими высшими органами власти: силовые ведомства, ну и суды. Хотя сторонники нашего референдума и я – мы не претендуем лишить этого контроля силовиков с судами. Мы, наша Инициативная группа проведения референдума «За ответственную власть» (ИГПР «ЗОВ»), всего лишь хотим восстановить прописанное в Конституции главенство народа – единственного источника власти в государстве – и его, народный, суверенитет: чтоб, к примеру, никакая прокуратура не могла считать, что их надзорные за органами власти функции более значимы, чем всенародная оценка, выставленная этим органам на очередных выборах в соответствии с вновь принятым на референдуме Законом «Об ответственности органов власти». Однако и высшим чиновникам не улыбается, чтобы им снова пришлось считаться с оценкой народа и тем народу служить, и прокуратуре с прочими силовиками не хочется нынешних своих хозяев менять на тот самый народ, который последнее время их и их хозяев только кормит, а спросить за их работу никак не может.

И вот эти силовики, сбившись в тесную организованную межведомственную группировку (тут и прокуратура, и следствие, и Центр противодействия экстремизму в составе МВД и т.п.), не просто завели против меня и других организаторов референдума «ЗОВ» ряд уголовных дел, но ещё и препятствуют нашей в этих делах грамотной защите: меня и ещё двух моих товарищей поместили в следственный изолятор (СИЗО), а известного публициста и пропагандиста Идеи «ЗОВ» Мухина Ю.И. держат под домашним арестом. При этом к нам всем не допускают избранных нами адвокатов и препятствуют доставке нам необходимых документов, не давая в должной степени планировать и организовывать участие в фабрикуемых против нас судебных процессах стороны нашей защиты, а также обжалование противоправных действий в отношении нас следственных, надзорных и судейских органов. Но несмотря на такое жёсткое давление мы вместе с адвокатом Чернышёвым А.С. умудрились в Люблинском суде таким образом выстроить защиту от обвинения меня за мои публичные выступления, что судья в целях выполнения преступной задачи по моему безосновательному осуждению была вынуждена совершить ряд грубейших нарушений, чтобы таки вынести мне заказанный обвинительный приговор. При этом приговор этот не нанёс лично мне серьёзного урона: сроки давности по делу вышли. Поэтому назначить мне реальное наказание в виде штрафа 300 тыс. руб., как того хотела прокуратура, не вышло. Но беда в том, что самим таким приговором вводится прямо таки вопиющая судебная практика: суд признаёт, что в нашем государстве якобы существует такая социальная группа, как государственные служащие, при этом чёткого определения, кто в неё входит, суд так и не установил, но твёрдо решил, что критиковать, а тем самым унижать и сеять рознь в отношении этой группы категорически запрещено!

То есть, действие ст. 282 УК РФ, запрещающей разжигание межнациональной, межконфессиональной ненависти и розни, теперь распространяется и на группу представителей власти. И если ранее уже была увеличена ответственность за проявление насилия или просто неподчинения в адрес представителей власти – то теперь ещё и нельзя открыто обсуждать их недостатки. Потому что достаточно лишь нанять неких специалистов с любым высшим образованием, только бы подтвердили факт унижения чиновников Вашими словами, – как Вы уже будете обвинены не просто в клевете или оскорблениях, что ещё потребует заявления от самых этих чиновников, а сразу попадёте в разряд экстремистов (282 УК РФ – статья экстремистская!), причём этим чиновникам даже оправдываться не придётся.

В нашем случае мы привлекли к делу социологов, которые чётко сообщили следствию и суду, что такой социальной группы, как госслужащие (представители власти) нет и быть не может. Но проводимые в отношении меня судебные заседания в судах первый (Люблинский суд) и второй (Московский городской суд) инстанций как раз и заключалось в том, чтобы всеми неправдами не допустить приобщения заключений приглашенных нами специалистов. Другого пути у суда победить нас просто не осталось.

Ведь все доказательства обвинения крутятся вокруг этого, что якобы есть такая соцгруппа, что выступает в моём деле единственным объектом преступных посягательств. И якобы к этой группе в целом я и разжигал ненависть. По требованию следствия целой исследовательский центр провёл работу и указал, что я не унижаю, не выставляю врагами никакие группы по религиозному, национальному и прочим основаниям, по которым социально противопоставлять части общества. Опасно, потому что эти основания для многих людей означают настолько неотделимые свойства их сущности, что они готовы за эту часть себя сражаться и умирать (например: христиане, чеченцы, неизлечимо больные чем-либо).

Но я по таким основаниям людей не разделяю и не стравливаю. И я стараюсь не затрагивать в своих публичных выступлениях даже такие группы, как сексуальные меньшинства, люди нетрадиционной ориентации – хотя наличие таких соцгрупп в реальности, а не только в информационно-научном пространстве, уже достаточно спорно. Я говорю о президенте, министрах, сотрудниках правоохранительных органов – да и то не о всех скопом, а лишь о тех, кто нарушает закон (на ком там потом горит шапка или папаха – это уже не моя проблема должна быть). И профессиональные социологи, естественно, сообщают, что такой прирученной следствием соцгруппы, как представители власти, быть не может. (Вы уж простите, что я её называю, то представителями власти, то госслужащими, но именно так поступают следствие с прокуратурой, а суд и вовсе ни разу ни назвал эту соцгруппу хоть как-то, так что и мне приходится делать то же самое, ибо точнее мне так никто и не объяснил, кого я там пожёг своим праведным гневом.) А если бы таковая группа реально была, то социологам, а вместе с ними и нам пришлось бы признать, что попав в категорию этих самых представителей власти человек вдруг либо лишается возможности выйти оттуда, либо готов пожертвовать самым дорогим за возможность сохранить своё место в этой группе!

Вот только из моего дела вытекает (сочится), что следственные органы, а вместе с ними судья Люблинского суда Иванютина и судья Московского городского суда Генералова так и считают. Они занесли в эту засасывающую как чёрная дыра группу весь репрессивный аппарат государства, чиновников, разоряющих и угнетающих русский народ, министров, руководящих этим аппаратом и этими чиновниками, и главу всей этой так называемой исполнительной власти. И получается, что моя оценка конкретных недоработок госуправления, вызванных действиями вполне определённых чиновников, которых простые граждане установить не в состоянии, но исправно работающая госмашина вычислить и нейтрализовать вполне способна и обязана, – эта моя оценка такими вот решениями судов распространяется на всех без исключения госслужащих! При этом большинство ключевых фигур из этих и так неприкосновенны либо по действующему законодательству, либо посредством кумовства и корпоративной солидарности. Так теперь репрессивные органы государства следят, чтобы про неравенство перед законом начальства по сравнению с обычными людьми и про социальные последствия такого неравенства эти обычные люди и пикнуть боялись! Это весьма знакомый подход к удержанию ситуации в стране под контролем. А познакомился я с этим подходом впервые, когда изучал в школе историю последних лет царской России.

Но на что опираются следствие и суды в своих попытках казаться нам столь нужными и незаменимыми? На нашей стороне сотрудники Санкт-Петербургского Социологического Института РАН, остепенённые социологи и политологи (Филин В.И., Савельев А.А.), которые чётко указывают, что социология исключает любые основания существования соцгруппы представителей власти. А следствие и суды, цинично и неправосудно исключив из материалов дела заключения названных специалистов по несуществующим в УПК РФ основаниям, уцепились за состряпанную под руководством следователя Талаевой Н.А. псевдосоциологическую экспертизу педагогов из Московской Государственной Юридической Академии.

Видите ли, уже долгие годы в нашей стране судьи вынуждены разбираться в делах о так называемом разжигании вражды, ненависти в отношении каких-либо социальных групп. Таково законодательство, которое мы имеем благодаря Федеральному собранию РФ, в котором много артистов, спортсменов, но явно не хватает социологов. Грамотные социологи могли бы конкретизировать понятие социальной группы в уголовном законе, либо предложить социально-адекватную замену этого понятия, проясняющую, что имел ввиду законодатель, вводя в УК РФ понятие социальной группы (либо могли бы разъяснить, наконец, этому Федеральному собранию, к каким социальным последствиям уже привела его работа, а к каким приведёт в ближайшее время). Но. Граждане РФ лишены возможности выдвигать в законодатели своей страны (пока ещё своей) грамотных социологов, равно как и каких-либо других грамотных специалистов. Как известно, у нас гражданам на выборах полагается выбирать не между специалистами, а между партиями – так решили сами эти партии, организующие своими законами нам, народу, за наш счёт свои выборы себя.

А суды менять законодательство по своей воле не в силах, но суды в силах создавать правоприменительную практику, проясняющую характер и смысл даже самых неясных, не конкретных норм права. Обвинение и защита в этом судам помогают, как умеют: при каждом не ясном случае заказывают экспертизу у подходящих специалистов. И суды обязаны этих специалистов слушать. Как в моём случае поступили судьи Иванютина и Генералова? А они сочли допустимым доказательством по социологическому вопросу экспертизу МГЮА, выполненную 4 философами и 1 юристом (подробней о безумствах этой экспертизы см. в приложенных файлах), а 2 заключения, повторю, квалифицированных социологов отказались даже приобщить! Такой подход к оценке доказательств свидетельствует о явной заинтересованности судей в исходе дела в интересах следствия. Этот интерес подтверждается и грубым игнорированием факта отсутствия у меня какого-либо умысла на совершение разжигания ненависти к якобы существующей группе чиновников: ведь экспертизу о её якобы существовании мне предъявили только в процессе следствия, то есть, значительно позже моих выступлений! А на момент выступлений я не мог даже предположить, что такая группа может существовать. Напротив, я был уверен, что такой группы не существует, так как на тот момент был знаком с исследованиями специалистов по делу Ермоленко А.А., где выводы экспертов подтверждают как отсутствие возможности реального существования соцгруппы из представителей власти, так и опасность социальных последствий от попыток такие группы, пусть даже только виртуально, предполагать.

Следует добавить, что в соответствии с практикой Европейского Суда по правам человека: «политические деятели, стремящиеся заручиться общественным мнением, тем самым соглашаются стать объектом общественной политической дискуссии и критики в средствах массовой информации; государственные должностные лица могут быть подвергнуты критике в СМИ в отношении того, как они исполняют свои обязанности, поскольку это необходимо для обеспечения гласного и ответственного исполнения ими своих полномочий. Критика в СМИ должностных лиц, их действий и убеждений сама по себе не должна рассматриваться во всех случаях как действие, направленное на унижение достоинства человека или группы лиц, поскольку в отношении указанных лиц пределы допустимой критики шире, чем в отношении частных лиц».

Но распространяя свои убеждения в крайне низкой эффективности деятельности госорганов я руководствовался не только нормами Мирового и Российского права, не только постановлением о прекращении уголовного дела в отношении Ермоленко, но и вообще здравым смыслом, из которого следует, что любой человек вправе критиковать любое должностное лицо, лишь бы добиться обращения внимания критикуемых на волнующие граждан вопросы. Потому что иначе невыпущенный пар критики рано или поздно сдвинет с места паровоз русской революции. Сегодня страна оккупирована бюрократией, и долг каждого честного гражданина – не вписываться в эту оккупационную систему в целях разжиться очередной горстью опилок всенародного достояния, а собственные ресурсы бросать на оказание эффективного давления на этот режим с целью прекращения узурпации им власти. А в факте узурпации уже не сомневаются ни суды, помещённые вопреки основам Конституционного строя РФ внутрь исполнительной власти, ни прокуратура, отказывающаяся проверять факты выборных фальсификаций, ни следствие, фабрикующее дела из ничего по заказу. Однако все эти органы можно и нужно обрабатывать полезной народу пропагандой, знакомить со здравыми Идеями, такими, как Идея «ЗОВ», и тыкать носом в их же собственные огрехи и зависимость от бюрократической системы, раскрывая имеющиеся пока мирные пути возвращения их на службу народу. Что мы с вами в очередной раз и сделали на примере и в процессе моего преследования по ст.282 УК РФ!