...в связи с отсутствием состава преступления

Прежде, чем анализировать результаты процесса, имеет смысл вспомнить его предысторию. 4 июля 2006 года в "Дуэли" №27 (475) была опубликована подборка материалов "Смерть России", возмутившая меня и моих товарищей - связных региональных отделений АВН. Результатом возмущения стало подписание коллективного обращения связных к и.о.лидера АВН Ю.И.Мухину - главному редактору газеты. 

Ошибки надо было исправлять, благо нечисть, вроде бы, предоставляла возможность для этого. В УФСБ по Челябинской области из Москвы было отправлено особое поручение допросить меня в связи с публикацией обращения связных. Я уведомил Ю.И.Мухина о предстоящем допросе, согласовав с ним некоторые особенности своего поведения. Челябинские чекисты весьма формально отнеслись в поручению столичных коллег, тривиально зачитывая присланные вопросы. Ни само дело, ни мои ответы их не интересовали. По моей просьбе мне распечатали протокол допроса, правда, не заверяя никакими подписями, потому что в соответствии с УПК я и не мог  на это претендовать, попросив не распространять в интернете. Копии этой распечатки я тотчас же отправил Ю.И.Мухину. Спустя 4 года нарушение обещания "не распространять" не критично: Мухина и осудили, и срок его уже истёк. 

Обвинение же, полагая, что подписанты обращения своими показаниями помогут ему и далее бороться против независимой прессы России, позже вызвало нас повестками в судебное заседание, которое состоялось 20.05.2008 года в Савёловском суде Москвы. 

В этот раз ошибок быть не должно, поэтому я заранее уведомил Ю.И.Мухина о том, что прибуду в заседание. Стороной защиты были сформулированы вопросы и мои ответы на них, с которыми я был предварительно ознакомлен. Отвечал я в соответствии с выработанной линией, в результате чего, как позже было изложено в "Дуэли", допрос свидетеля обвинения, каковым я являлся формально, поскольку был вызван им, превратился в допрос свидетеля защиты. Тем не менее, данные в пользу подсудимого показания, с ним же заранее согласованные, не помешали судье Куприяной вписать в приговор, что "виновность подсудимого Мухина Ю.И. в совершении указанного преступления подтверждается следующими исследованными судом доказательствами:

- <...>
- показаниями свидетеля Ермоленко А.А., данными в ходе судебного следствия и оглашенными в судебном заседании, подтвердившего прочтение статьи «Смерть России!» в газете «Дуэль» и высказавшего свое негативное мнение об указанной публикации (т.5 л.д.55-56);
- <...>"

В общем, мало того, что своим неосторожным обращением я подвёл Ю.И.Мухина под уголовное преследование, так ещё и был выставлен судом подтвердившим его вину уже в суде. Надо было что-то делать.

Антифашистский трибунал

Тогда же, летом 2009 года, была опубликована статья "Мы объявляем вам войну!" (1). Отчасти она была реакцией на осуждение Ю.И.Мухина, но мои попытки хоть как-то искупить свою действительную вину за осуждение Юрия Игнатьевича и опровергнуть приписываемую мне помощь в этом осуждении были второстепенны. Процесс Мухина был удобным поводом для популяризации методов ненасильственной идеологической борьбы, предложенных учредителями Московского гражданского антифашистского трибунала (МГАТ). Это одна из идей, с которой АВН шла в Национальную Ассамблею. Её смысл в том, чтобы бороться не с режимом, имеющим все основные, характеризующие фашизм, признаки, вообще, а с его основой – с каждым из рядовых фашистов по отдельности.

Главная же мысль статьи заключалась в  том, что АВН по-прежнему не намерена сворачивать с пути следования законам России, но рассматривает достижение своей главной цели в условиях изменившейся политической обстановки – необходимости борьбы с пособниками фашизма, которые стали препятствием на законном пути организации референдума. Позднее, осенью  того же 2009 года, была опубликована статья «Нет политической импотенции», которая также подчёркивала законность пути АВН, показывая имеющиеся законные методы против тех лиц, которые вознамерятся препятствовать АВН в проведении референдума.

Первой анкетой, которая появилась на сайте МГАТ, была отправленная мной информация о судье Куприяновой, вынесшей обвинительный приговор Ю.И.Мухину. Именно статья "Мы объявляем вам войну!" стала поводом для возбуждения против меня уголовного дела, ибо она, по мнению представителей правоохранительных органов, возбуждает вражду и ненависть по отношению к представителям определённых социальных групп. И правоохранительные органы абсолютно правы: я тщательно старался возбудить вражду против лиц, насильственно меняющих основы конституционного строя и способствующих установлению в нашей стране фашистского режима. Впредь буду заниматься тем же.

Извинение

Полагаю, что факт возбуждения против меня уголовного дела более менее убедительно доказывает, что умысла в моих действиях, связанных с подписанием обращения связных, не было. Была неосмотрительность, компенсировать которую после всего произошедшего я не смогу. Что касается моих показаний в суде, то вину Ю.И.Мухина они не подтверждают. 

Сейчас, когда по истечении почти года возбуждённое в отношении меня дело прекращено по основанию, предусмотренному п.2 ч.1 ст.24 УПК РФ - отсутствие в деянии состава преступления, предусмотренного ч.1 ст.282 УК РФ, я имею моральное право извиниться перед Юрием Игнатьевичем публично, что я и делаю. Пользы от этого извинения, как и от любых других, практически нет, но душевное равновесие восстановить оно позволит. Но это не всё. 

Польза есть от главных последствий моего дела. Как для соотечественников, так и для моих товарищей, с которыми я занимаюсь пропагандой проведения референдума по принятию закона "О суде народа". 

Первая печать

Когда мы убеждали Национальную Ассамблею в полезности учреждения Антифашистского трибунала, то сталкивались как с полным непониманием идеи, выражавшейся в том, что неправильно называть чиновников пособниками фашизма, после чего следовали разъяснения, что есть фашизм на самом деле, так и с неприкрытым испугом от того, что как только Трибунал начнёт свою деятельность, нас всех арестуют. И в материале "О сущности режима", и в более позднем "Средства политической борьбы" я показывал, что именно МГАТ является действенным способом борьбы против корпорации, монополизировавшей власть в России. Сам факт возбуждения против меня уголовного дела за то, что я сравнил терзающих Конституцию и законы России чиновников с фашистами, подтверждает, что это сравнение оказалось удачным. Их всех корёжит от этого, потому что русским людям, как минимум, неприятно, когда их называют фашистами. Раньше любой ребёнок считал это серьёзным оскорблением, считая своим долгом бить обидчику морду. Полицай из департамента Ы спрашивал у меня, как найти и допросить моего товарища. Я, в свою очередь, поинтересовался, с какой радости он возомнил, что я буду им помогать? Он начал плести заученные фразы про то, что они всё равно его разыщут, придут на работу, у него от этого могут возникнуть проблемы и т.п. А с моей помощью они найдут его быстрее. Ищите, говорю,  без меня, я вам помогать не буду ни в чём. Тот радостно понимающе закивал: да-да, типа мы обираем налогоплательщика ("...сейчас вся эта свора, обирающая налогоплательщика..."). Не в этом дело, говорю - ваш департамент занимается не чем иным как установлением в стране фашистского режима, а я в этом участвовать не буду, и помогать пособникам фашизма не намерен. Ему не понравилось. Он перестал хихикать, и обиженно спросил, почему это я безосновательно раскидываюсь такими оскорблениями?

В общем, факт возбуждения против меня уголовного дела за статью, популяризирующую идею МГАТ, стал первой печатью на сертификате соответствия средства политической борьбы.

Об уголовном деле как способе пропаганды

Когда мои товарищи обсуждали способы, которыми можно оказать мне содействие, среди них прозвучала забавная мысль, что необходим специально назначенный человек - специалист по моей защите, потому что сам я увлекусь пропагандой и дам себя засудить. Я не являюсь восторженным романтиком хотя бы по причине несоответствия своего возраста той поре, когда подобные порывы возникают в душах людей. Во-вторых, пропаганду идеи суда народа в ходе моего дела вести было невозможно, хотя бы по той причине, что формально моя деятельность в АВН никакого отношения к возбуждённому делу не имела. Показания, типа, "я считаю, что данное уголовное дело связано с моей деятельностью в АВН, режим меня боится и т.д." относились бы к разряду детсадовских, хотя косвенные признаки свидетельствовали о том, что подобная версия имеет право на существование. Во время обыска были изъяты практически все книги Мухина; допрашивая супругу, следователь Котова поинтересовалась, осуществляю ли я деятельность в АВН (это было уже после запрета АВН), а на завершающем допросе, состоявшемся в конце ноября 2011 года, когда было очевидно, что дело будет прекращено, следователь Гильманшин задал всего два вопроса: 

1) Осуществляю ли я деятельность в АВН?
2) Общаюсь ли я с лидером АВН Мухиным?

Это свидетельствовало либо о потугах переквалифицировать моё дело на ст.282.1 и 282.2, либо о продолжении преследования Ю.И.Мухина, для чего из Москвы в Челябинск было отправлено особое поручение о моём допросе. 

В общем, я не разделял расхожее патриотическое мнение о том, что быть осужденным "этим режимом" - то же самое, что получить медаль от своих. Я был намерен выиграть. Это более наглядная пропаганда. Кроме этого, я отнюдь не собирался превращать своё дело в политический процесс, как это предпочитают делать многие "революционеры" за неимением аргументов защиты. Напротив, это следствие вело к тому, что процесс неизбежно должен был оказаться политическим: вопреки Конституции у эцилопов, то есть представителей прокуратуры, суда, МВД, государственных служащих, депутатов Государственной Думы РФ, оказались бы обособленные от общества интересы, за ущемление которых, будучи типа пострадавшими, они бы и судили пацаков. Вопиющий вызов системе национального правосудия.

Все мои действия соответствовали правовым нормам РФ, и выстраивать защиту я планировал тоже в соответствии с ними. Для этого необходима квалифицированная помощь.

Квалифицированная помощь

Знакомство со сложившейся правоприменительной практикой из информации, предоставленной "Агорой", привело к пониманию значимости моего дела, и я неоднократно порадовался факту его возбуждения. Даже в случае доведения дела до суда и вынесения обвинительного приговора максимум, что мне грозило - два года условно. Зато факт предъявления обвинительного заключения давал бы право обратиться в Конституционный Суд по поводу существования в уголовном законодательстве неопределённого и допускающего безграничное расширение понятия "социальная группа", а также обратиться в Страсбург. В общем, я представил себя эпическим героем, усилиями которого Европейский суд по правам человека обязал РФ привести национальное законодательство в соответствии с демократическими нормами, отменив либо полностью ст.282 УК РФ, либо потребовав убрать из неё совсем недавно появившийся (в 2003 году) в ней новодел - положение о социальной группе. 

Но стать былинным богатырём возможно было бы в случае неправильной защиты или откровенного пренебрежения следствием аргументами защиты, но последнее, в случае опять же грамотной защиты, практически исключалось. Строить же защиту, основываясь на фантазиях о славе национального героя, в принципе неправильно. Лавровый венок, кроме собственного пустякового условного срока, подразумевал длительное ожидание рассмотрения дела в Страсбурге, за время которого террор принял бы невообразимые масштабы. Обвинительный приговор положит начало правоприменительной практике, в соответствии с которой удачно объединённые следователем Котовой в одном вопросе эцилопы, то есть, представители прокуратуры, суда, МВД, государственные служащие, депутаты Государственной Думы РФ, начали бы пачками возбуждать уголовные дела за любой косой взгляд в сторону их социальной группы, существование которой подтверждено решением суда. К тому же, мечты об отмене понятия социальной группы в 282-й статье были, всё-таки, из разряда утопических: в соответствии с п.4 ст.15 Конституции РФ 

общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы. Если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора, а одним из условий присоединения РФ к Европейской конвенции и протоколов к ней являются обязательства по обеспечению каждому, находящемуся под юрисдикцией Российской Федерации, прав и свобод, гарантированных данными международными договорами. Первым из условий является подписание Европейской конвенции по правам человека на момент присоединения, ст.14 которой содержит понятие признака социального происхождения. 

Благодаря "Агоре" у меня появилось представление о правозащитной деятельности, и о том, как правильно она должна осуществляться: "Агора" берётся за дела, правоприменительная практика по которым находится в стадии формирования. Тогда каждое выигранное дело увеличивает вероятность выигрыша в аналогичных последующих делах, и, в конечном итоге, приводит к прекращению подобных дел вообще. Но таковых дел должно быть немного. Дела о пытках, например, к ним не относятся: при тысячах прецедентах несколько выигранных дел общей картины не изменят. А вот дела, связанные с неправомерным антиэкстремизмом и социальными группами, напротив, являются таковыми: их всего несколько десятков, поэтому каждое выигранное дело составляет значительную долю в общем количестве, формируя нужную правоприменительную практику. Подход "Агоры", понимание ей своих возможностей и своей миссии не могли не вызывать уважения. 

Линия защиты

Следует отметить, что разрешить возникшие сомнения СО пытался не только назначением дополнительной экспертизы. Так, там засомневались, что исследование о социальных группах, действительно, выполнил А.Н. Савельев. В Москву было отправлено особое поручение, в соответствии с которым Андрей Николаевич был допрошен.

В общем, проанализировав совокупность имеющихся доказательств, каковыми являлись только экспертизы и внесудебные исследования, поскольку никаких иных действий, кроме написания текстов, я не предпринимал, абсолютно ничего из вменяемого мне не отрицал и ни от чего не отказывался, следователь Гильманшин вынес постановление о прекращении дела, указав причины. Во-первых, 

в соответствии с постановлением Пленума ВС РФ от 28.06.11 "О судебной практике по уголовным делам о преступлениях экстремистской направленности" необходимо учитывать положения ст.3 и 4 Декларации о свободе политической дискуссии в СМИ, принятой Комитетом министров Совета Европы 12 февраля 2004 года.  Критика в средствах массовой информации должностных лиц (профессиональных политиков), их действии и убеждений не должна рассматриваться как действие, направленное на унижение достоинства человека или грулпы лиц, поскольку в отношении указанных лиц пределы критики шире, чем в отношении частных лиц. Не является преступлением, предусмотренным ст.282 УК РФ, высказывание суждений и умозаключений, использующих факты межнациональных, межконфессионалышх или иных социальных отношении в научных 'или политических дискуссиях и текстах и не преследующих цели возбудить ненависть либо вражду, а равно унизить достоинство человека либо группы лиц по признакам пола, расы, национальности, языка, происхождении, отношения к религии, принадлежности к какой-либо социальной группе.

Это именно то, о чём в своей части экспертизы писала психолог А.Ю. Рязанова. На это же ранее указывали и Борисова, и Савельев. Не согласен с этим был неизвестный мне эксперт, на основании выводов которого год назад было возбуждено дело, а также Д.А. Циринг, выполнившая психологическую часть первой экспертизы. Но постановление Пленума ВС РФ - более чем железное основание перестать сомневаться. 

А вот что касается социальных групп, то в этом случае Гильманшин устранить сомнения не смог. Пленум ВС РФ вообще не коснулся в постановлении вопроса о том, можно ли считать представителей государственной власти социальными группами или нет, ограничившись ссылкой на европейские документы и практику ЕСПЧ. В пользу их обособления от общества выступает малоизвестный челябинский шоумен Тараданов и самоучка, то есть, практикующий социолог из ЮУрГУ Прилукова, против - доктор политических наук, депутат Государственной Думы IV созыва А.Н.Савельев, который подтвердил на допросе, что это он, и не кто иной выполнил приобщённое мной к делу исследование, и дипломированные социологи из Санкт-Петербурга. В итоге, Гильманшин не просто процитировал выспреннее прокурорско-следовательское заклинание о неустранимых сомнениях, всегда якобы толкуемых в пользу подозреваемого, но дополнил его уточнениями о том, что в ходе производства предварительного следствия приняты все необходимые меры для устранения сомнений в толковании содержания текстов (моих) статей, однако устранить данные сомнения не представилось возможным.  

Финал

Р.Р. Гильманшин

Сертификация МГАТ

Коллизия

Второй вывод сложнее. Он обнажает коллизию права, связанную с формулировкой "социальная группа". Не будучи конкретно определённой, она появилась в ст.282 в целях приведения национального законодательства в соответствии с европейским. Слава следователю Гильманшину, выяснилось, что решить вопрос о социальных группах в рамках следствия невозможно. Убрать эту формулировку из УК тоже. Этого даже ЕСПЧ не сможет потребовать, ибо под него она и писалась. Изложить определение или исчерпывающий список социальных групп невозможно в силу отсутствия сложившегося единообразного подхода среди учёных – социологов, что и выяснилось в ходе сложившейся правоприменительной практики.

Со слов правового аналитика "Агоры" Р.Х.Ахметгалиева - грамотного и эрудированного юриста, проект постановления Пленума ВС РФ от 28.06.11 предусматривал перечисление различных общностей, которые однозначно не образуют социальных групп. К таковым, в первую очередь, были отнесены представители государственной власти. Но в Постановление это не вошло: Пленум ограничился "разрешением" критики в адрес власти. Следует понимать, что даже если Пленум издаст новое постановление, пояснив судьям вопрос о социальных группах, то это будет всего лишь внутренний документ судейского сообщества - инструкция начальства для подчинённых. Силы закона она не имеет. В законе же останется неопределённость, не разрешаемая ни на каком уровне. Репрессивный потенциал антиэкстремистского законодательства сохраняется. И подтверждение этому - совсем свежее обвинение по ст.282 за  высказывания, направленные на возбуждение ненависти к милиции,   предъявленное  главному редактору газеты "Вечерняя Тюмень". И так будет до бесконечности. Даже если приговоры будут отменяться в Страсбурге.

Карфаген должен быть разрушен

Наиболее очевидная польза

В общем, прекращение моего дело - всего лишь тактический выигрыш, возможно, задел для дальнейшей борьбы с "неправомерным антиэкстремизмом". Но можно предполагать, что в Челябинской области правоохранительные органы какое-то время не станут обращаться к ст.282, социальным группам, в частности. Во всяком случае, Андрюха Романов - наш товарищ по РОТ-Фронту из Магнитогорска может рассчитывать, что его дело, возбуждённое за возбуждение вражды и ненависти по признаку принадлежности к социальной группе "работники милиции", будет скоро прекращено. А у бездельников-полицаев из Ы появится свободное время, в которое они, пусть ненадолго, займутся профилактикой настоящих преступлений: предотвращением массовых избиений граждан, убийств прокуроров и пр. В общем, действительно начнут бдительно относиться к экстремизму,а не кормиться данью, то есть, зарплатой из бюджета, наполняемого налогами тех,кого они преследуют.

_____

Я не считаю правильным поздравлять меня с благополучным исходом дела. Никакой опасности я не подвергался, неудобства испытал незначительные. Защита – дело недешёвое, но бремя расходов облегчила «Агора», Союз солидарности с политзаключёнными и мои товарищи по АВН, за что я их и благодарю. Отдельная благодарность А.Ю.Малкову.

Благополучный исход моего дела имеет значение для защиты гражданских активистов, но в рамках моего дела его, к сожалению, уже не развить. А достигнутый успех – это заслуга «Агоры», Рамиля Ахметгалиева, в частности, адвоката С.Л.Сазанакова – человека, которого решительно ничем не возможно удивить, Андрея Николаевича Савельева – человека, удивившего Сазанакова своим исследованием. Более того, не совру, если скажу, что С.Л.Сазанаков был восхищён им.

Благополучный исход стал возможен благодаря интенсивной деятельности гражданских активистов и правозащитников, начавших формировать нужную правоприменительную практику, на которую я мог ссылаться. Эта деятельность привела к появлению постановления Пленума ВС РФ, который стал красным сигналом светофора для следствия. Объективно появлению этого постановления способствовал предвыборный год, о чём я писал ещё в самом начале дела.

В общем, я был не первой фигурой процесса, решение по которому оказалось прецедентным. Значимость же этого решения важна не только для меня. Я же, оказавшись в этом процессе, получил огромное удовольствие, ощутив, что могу влиять на общественные процессы, узнал много интересного, и несколько иначе, гораздо глубже, взглянул на важнейшие вещи. Но это уже другая история. В общем, несмотря на второстепенность своей роли, благодарю всех за поздравления, помощь и участие.

Андрей Ермоленко

(1)   В "К барьеру!" она вышла под заголовком "Никого не забудем!".

(2)    Ст.130 «Оскорбление» утратила силу. Сие деяние выведено из под юрисдикции УК РФ, то есть, и оно преступлением не является.